Женщины сняли с себя все утепляющее и скрывающее и предстали перед воспаленными глазами мужчин скорее раздетыми в своих немногих одеждах, чем одетыми. С каждым днем становилось все сложнее и сложнее оставаться безучастным и спокойным.
У метро в давке и когда свободнее не знаешь, куда девать глаза, от этих белых ног, которые прекрасны у всех девушек, даже у совсем не красивых. Только опускаешь глаза и видишь, аккуратные маленькие пальчики, у многих эти пальчики божественно красивы. Хочется взять эту маленькую ступню в руку и прижать к губам, целовать ее, целовать. Брать каждый маленький пальчик в рот и ласкать его языком, заглатите всю пяточку в рот, как грушу. Насколько эти мысли волнующими и возбуждающими, что черт – это становится заметным. долину между двумя вершинами. Или сверхкороткие юбки с надрезами, и каждая девушка ставит свой рекорд — сюда ногу еще никто в общественном транспорте не показывал. Они держатся за поручни открывая всему страждущему миру свои бритые подмышки, свои беззастенчиво чувственные подмышки, которые говорят о девушке больше, чем все ее тело и ее слова.
Я видел там немку, я почему-то сразу понял что это немка, до того как она заговорила со своим красавцем мужчиной, широкозадая, некрасивая с могучим подбородком, но она подняла руку и там я увидел годами не стриженные волосы – аж дыхание сперло. Да, это безусловно становится невозможным.
Пора и мне позагорать. Я выбрался на крышу своего высоченного дома, сюда никто не ходит, и расположился на принесенном с собой одеяло. Я разделся, снял трусы, я люблю загорать голышом, лег на живот и закрыл глаза. Солнце приятно грело, теплый ветерок иногда обдувал тело. Прошло какое-то время, и я услышал шаги. Я открыл глаза.
На крышу вышла девушка, я не знал, что делать, ведь сюда никто никогда не заходил. Но она меня не заметила – это было удивительно, потому что мою белую ягодицу на фоне черной крыши не заметить было нельзя. Она была высокая, с длинными темными вьющимися волосами. Одета была в длинное просторное платье.
Она разложила простыню (все еще не замечая меня!), и, о радость, начала раздеваться. Вернувшись ко мне спиной она принялась через голову стягивать платье. Казалось, очень, очень медленно начинают обнажаться ее длинные тонкие ноги, (быстрее-быстрее думал я), показались черные кружевные трусики, спина – с выступающими лопатками и полоской лифчика. Наконец сняла платье и присев на корточки, осторожно уложила его. Не возвращаясь сняла бюстгальтер и (здесь я почувствовал, что лежу на чем-то жестком), начала стягивать трусики, я увидел ее маленькую практически как у мальчика попу. Она вернулась ко мне и подняв руки потянулась. Ничего прекраснее я никогда не видел – это была моя воплощенная мечта. Длинные и тонкие ноги, сильно заросший остров внизу живота, небольшая острая грудь с ягодками сосков, элегантно и изысканно отпущенные волосы в подмышках, длинная, завущая к поцелуям шея.
И тут я не выдержал… Воспитанный в бывшем Советском союзе на порнографии, ничему не верящий и ничего не удивляющийся читатель, без труда уже закончил последнюю фразу самостоятельно и плюнул от отвращения — ну и отстой. Но все было не совсем так, дорогой друг. И тут я не выдержал и упал в обморок.
Очнулся когда был уже вечер, на крыше никого не было, на месте где она загорала — была огромная лужа, которая была здесь несколько дней до этого. Я все понял. Попа совсем обгорела и сесть было невозможно, ужасно тошнило и болела голова – это был солнечный удар.
